Главная
Архив

Добавь свою
  новость


Нам пишут...
Статьи
Павловский Посад.ру.  Информационный сайт города.

(фото, карта, провайдеры, коммерческие и общественные организации...) Павловский Посад в фотографиях от А.Миронова Новостной сайт города Павловский Посад Православный Павловский Посад
Рейтинг@Mail.ru
Статьи
23.03.06  Московский Комсомолец от 23.03.2006
 Огонь по Павловскому Посаду
 Огонь по Павловскому Посаду

 Если в городе горят дома, значит, это кому-то нужно

 Еще с конца XIX века в американском законодательстве одно из самых суровых наказаний — наравне с преднамеренным убийством — полагается за поджог чужого жилища. Такая суровость объяснялась тем, что во времена освоения Дикого Запада “направления роста” постоянно менялись. Казалось, только вчера возник маленький городок, а уже завтра через него должна пройти железная дорога. И если хозяева колебались — продавать домишко или нет, то он очень быстро сгорал.
     Эпидемия поджогов получила такое распространение, что потребовала чрезвычайных мер. Так, потихоньку каждый штат обзавелся драконовской статьей за поджог. Но и это не переломило ситуацию. Ведь закон не успевал за переселенцами.Полностью справиться с массовыми поджогами в США смогли только к началу ХХ века. Но норму наказания сохранили прежней. Ведь мало найдется преступлений более циничных, чем уничтожение в огне чужого имущества…
     Казалось бы, что общего между Диким Западом и крошечным Павловским Посадом, что на востоке Московской области? Ан нет. Именно в этом небогатом районе уже много месяцев разворачивается сюжет, достойный “истернов”. В городе горит дом за домом, десятки людей остались без крыши над головой. Но если дома зажигают, значит, это кому-нибудь нужно.

На Диком Востоке

     — Вот мои окна, видите? А под ними жила Лена Коршикова, там одни проемы торчат. — Жительница дома №44 по улице Фрунзе Татьяна Полякова показывает фотографию сгоревшего дома. — Мы чудом остались живы, спасибо пожарным — всех спасли, вынесли из огня. А вот дом сгорел и восстановлению не подлежит…
     В “МК” обратились трое погорельцев из Павловского Посада: Полякова, Коршикова и Елена Маякина. Уже почти год (пожар случился 17 апреля 2005 г.) 47 семей временно снимают жилье в частном секторе. Но похоже, что нет ничего более постоянного, чем временное. Рассказы женщин часто прерываются всхлипами и перерывами на прием валидола.
     В душеизлиянии погорельцы то и дело ссылаются на практический опыт друзей по несчастью, с которыми такое несчастье произошло несколько ранее. Так, на следующий день после пожара они побежали за советом к жильцам бывшего дома №2 по ул. Филимоновского: их пристанище сгорело в марте. Потом надеялись, что общежитие ПАТП им освободят погорельцы другого дома, по улице Большая Покровская, — и т.д., и т.п.
     Эта поддержка для жителей подмосковного района вполне объяснима. Город скорее напоминает музей пожарного искусства, чем муниципалитет XXI века. Тут много построек с разной, так сказать, степенью обгорелости, и понятно, что речь идет о поджогах, а не просто о несчастных случаях с непотушенной сигаретой. Много домов с почерневшими от огня окнами и полуобуглившейся (от огня же) кровлей. То тут, то там встречаются жилища с обгоревшими углами. Все это в порядке вещей, никого даже не “цепляет”.
     Так, “МК” прибыл в город 17 февраля, а в ночь с 16-го на 17-е тут сгорело целых… 5 жилых домов, один из них находится метрах в 30 от здания городского УВД. Об этом совершенно буднично, будто про отсутствие горячей воды в кранах, поведали местные жители. Я им не поверил и в киоске “Союзпечать” купил районную газету. В ней под рубрикой “Из огня да в полымя” брандмейстеры подводили итоги работы за минувшую неделю. Работы хватало: с 10 по 17 февраля в районе сгорело… 18 жилых домов! Кстати, в ночь с 13-го на 14-е тут тоже разом вспыхнуло 5 пожаров.
     — За ночь пожарные машины по 5—6 раз проносятся мимо дома, где я снимаю квартиру, — говорит Татьяна Полякова. — С сиренами, мигалками — и в разные концы города…
     В общем, практически каждый житель города если не сам горел, то это лихо перенесли или его родственники, или друзья, или соседи. Чисто случайно мне здесь удалось познакомиться с одной женщиной. И совсем не удивился, когда через несколько минут после знакомства выяснилось, что она тоже погорелец. Зовут ее Валентина Ивановна Ванюкова. Но случай у Валентины Ивановны уникальный даже по меркам Павловского Посада. В марте 2005 г. она купила однокомнатную квартиру и сдала паспорт на прописку.
     К сожалению, дома в Павловском Посаде горят куда быстрее, чем ставится штемпель в документе. Буквально через 2—3 недели после сделки ее дом сгорел до основания, а затем… Затем в горадминистрации, куда она обратилась за помощью, популярно объяснили, что ей-то рассчитывать абсолютно не на что. Ванюкова в этом (теперь уже несуществующем) доме даже не прописана, значит, она никто и звать ее никак.
     Теперь она судится с администрацией, но похоже, что городские чиновники были правы, шансов у Валентины Ивановны не больше, чем у рыбины на сковородке. В городе целая армия “законных”, то есть прописанных погорельцев, которые вправе надеяться на вспоможение — и не все его не имеют.

А был ли мальчик?

     Тут мы подходим к тому, во что поверить трудно. Во всех поджогах уже более двух лет обвиняется 13-летний мальчик из трудной семьи. Причем с парнишки взятки гладки: у него не все в порядке с психикой — раз, и он несовершеннолетний — два. Но если все-таки поверить в эту версию, то приходится признать: 13-летний пацан так же лихо поджигает дома, как Ли Харви Освальд стрелял в президента Кеннеди. По пять за ночь!
     Между тем измученные постоянными пожарами люди даже формируют ночные дружины и в темное время суток охраняют дома от “красного петуха”. Постоянное ожидание пожара под кроватью — вот как живет Павловский Посад.
     Другие обитатели города не ограничиваются ночными бдениями вокруг своих очагов, а ищут причину. Если тут с завидным постоянством горят дома, значит, это кому-то выгодно? Ведь верно, ведь правильно?
     — Пожары в городе не случайны, — считают депутаты местного совета. — Правительство области, как правило, чутко реагирует на такие беды. Из резервного фонда губернатора или других источников погорельцам выделяются средства на приобретение жилья на вторичном рынке. Но как только деньги поступают в район, все, что “упало” со Старой площади, здесь уже считается своим достоянием. Получается парадокс: местной власти выгодны такие пожары! Еще при прошлом главе Колтунове в городе по генплану было выделено 35 площадок под жилую застройку. Если посмотреть генплан, можно увидеть, что пожары часто возникают на этих самых площадках, в соответствии с планом развития города. Налицо новая форма инвестиций в строительство: через пожары. Областные финансы район без ведома погорельцев вкладывает в строительство домов, в определенные компании. А дальше уже след потоков теряется.

Погорелый “рынок”

    Чтобы представить подробнее, как реально работает “созданный” благодаря пожарам “рынок жилья”, вернемся к погорельцам дома №44 по улице Фрунзе.
     — После того, как правительство области перевело нам 22 млн. рублей,— вспоминает Елена Маякина, — в районной администрации нам сказали, что все сделают за нас сами: составят договор, мы его подпишем, а дальше уже будем “качать права”. Договоры нам вручили только 30 декабря 2005 г., но никто из нас не стал их подписывать.
     Из документа жители узнали, что 20 млн. 300 тыс. руб. районом перечислены на строительство жилого дома по улице Герцена, 12: в нем погорельцы и справят новоселье. При одном, впрочем, условии: каждая семья из личных сбережений должна дополнительно проинвестировать строительство дома. Суммы в договорах значились самые разные. Например, семья из 4 человек за трехкомнатную квартиру должна уплатить 230 тыс. руб. А одинокая бабушка, инвалид II группы, за однокомнатную почему-то обязана внести 265 тыс.
     Кто не успеет уплатить указанные суммы до 1 октября нынешнего года, квартир, соответственно, не получит. И той части денег, что перечислила область, — тоже.
     Конечно, погорельцы отказываются подписывать договоры. Никто не уполномочивал администрацию вкладывать средства в строительство дома. Уже почти год как они ютятся по чужим углам, за это время смогли бы подобрать что-нибудь подходящее на вторичном рынке жилья.
     Потом, администрация внесла в строящийся дом (пока он на уровне котлована!) почему-то не 22 млн. руб., которые правительство области выделило погорельцам, а 20 млн. 300 тыс. Где 1,7 млн. руб.? Никто на этот вопрос не отвечает.
     Наконец, где люди возьмут доплату в 230—260 тыс. руб., если зарабатывают в среднем по 4—6 тыс. и их же отдают за снимаемое жилье в частном секторе?!

В поисках честного шерифа

     Надо сказать, что не только пожары позволяют проводить параллели между Павловским Посадом и поучительной американской историей. В некогда тишайшем и совсем не нефтяном городке в последнее время разыгрываются настоящие чикагские страсти. В конце 2005 года в дом депутата Мособлдумы Владимира Ковшунова от Павлово-Посадского района полетела граната — никто не пострадал. В тот же день (!) дом бывшего общественного советника главы района Сергея Аксенова был расстрелян из автомата Калашникова! Жертв, к счастью, нет, но ведь эти разборки происходят в Павловском Посаде, где и делить особенно нечего…
     Многие считают, что атмосфера в городе — и в прямом и в переносном смысле — стала огнеопасной и огнестрельной после избрания почти два года назад новым главой района Игоря Варфоломеева.
     Варфоломеев — фигура очень колоритная и во многом знаковая для российской провинции. Он пришел во власть осенью 2004-го, до этого работал старшим уполномоченным Павловопосадского отделения УФСБ. Занимался борьбой с павловопосадским бандитизмом и терроризмом, дослужился аж до подполковника. Во многом его избрали как раз из-за пожаров. Люди хотели, чтобы офицер-силовик справился с этим горем.
     Хотите верьте, хотите нет, но при нем пожаров стало не меньше, а больше! Особенно они участились с лета 2005 г., когда в районе (по количеству пожаров он прочно занимает
     1-е место в Московской области) был установлен своеобразный рекорд. В одну совсем не прекрасную ночь — 16 возгораний! Кстати, только за первые два с половиной месяца нынешнего года количество поджогов здесь почти столько же (16), как за весь прошлый год! Пострадавшие Аксенов и Ковшунов по трагическому стечению обстоятельств — известные в районе оппозиционеры мэра. Хотя если все происходит по законам Дикого Запада, то все довольно логично…
     Как раз на рубеже 2003—2004 годов в московской прессе много спорили, как поймут на местах сигнал из столицы. Не станут ли “низовые” подразделения силовых структур подминать под себя власть и бизнес? Случай с Варфоломеевым является ясным ответом на этот вопрос. Сразу после избрания советником главы на общественных началах был назначен Олег Илюшин — с ним Игорь Александрович работал в Павловопосадском отделении УФСБ. Так сказать, товарищ по оружию. Жена Илюшина, по образованию учитель биологии, возглавила торговый отдел. Смотрим далее: заместителем главы по экономике был назначен Дмитрий Райков, бухгалтер московского завода “Кристалл”, — там же бухгалтером работала жена Варфоломеева. Теплое местечко нашлось и подруге жены главы Светлане Аргуновой: она получила портфель 1-го зама главы района. А управляющим делами стал сосед главы района по лестничной площадке Эдуард Шавров.
     Вершиной деятельности Варфоломеева на поприще главы района стали недавние торги муниципальной недвижимостью. Проведены они были с такой чекистской сноровкой, что никто в городе не знал — где и когда они состоятся. О том, что они уже прошли, стало известно от арендаторов этой недвижимости, которых пришли выгонять новые владельцы. Тогда же выяснилось, что бюджет района благодаря отсутствию “ненужной” конкуренции на торгах получил денег в 2—3 раза меньше рыночной стоимости объектов. Словом, они ушли по своим людям.
     Когда на заседании павловопосадских депутатов поднялся этот вопрос, специально для главы района принесли икону Святого Бонифатия, мученика Тарфийского: ему обычно молятся заплаканные жены закоренелых алкоголиков. “Ей-Богу, не знал!” — перекрестившись перед образом, заверил собрание Игорь Александрович. Также он присягнул, что о злополучных торгах, состоявшихся 26 декабря, ничего не знали и его заместители. И этого оказалось довольно — не станет же офицер ФСБ обманывать депутатов перед иконой? Правда, 9 марта городская прокуратура признала те торги недействительными.
     Интересно, однако, то, что “расстрелы” и “подрывы” влиятельных по районным меркам оппонентов прошли как раз накануне торгов. А одному из них перед этим делал весьма прозрачные намеки о возможной опасности один из действующих офицеров павловопосадских спецслужб.
 
Московский Комсомолец
от 23.03.2006
    
 
12.05.05  
Московский Комсомолец от 11.05.2005
 Бомжевой посад
 Полуторавековая казарма еще терпит людей
 Этот дом — настоящая страшилка. Он стоит на окраине Павловского Посада, как позабытая киношниками декорация для съемок фильма о войне. Здание зияет выбитыми окнами, сквозь пролеты трех этажей видно небо. В такой трущобе не согласились бы жить даже бомжи. Но это не так — дом обитаем. И ютятся в нем бывшие работники Корневской фабрики. Как? Очень просто. Даже невзирая на то, что одна половина дома абсолютно разрушена.
 — Вы к кому? — встречает нас любопытная девчушка и ведет на третий этаж. В гости.
 Общежитие на Корневской — бывшая казарма для ткачей — было построено в середине девятнадцатого века. В годы войны в ней размещался госпиталь, клуб, потом сделали фабричное общежитие. Лет десять назад оно перешло на баланс города. Лестница этого дома помнит и работниц, и смертельно раненных красноармейцев, и их нарядных детей, спешащих на новогоднюю елку. А сейчас по ней ползем мы. За полтора века ступени совсем стерлись, потому и ползем.
 — Не бойтесь, сейчас сухо, — успокаивает нас мать девочки, — а зимой хоть на лыжах спускайся, уклон ведь нешуточный — 45 градусов.
 Мужчины днем на работе, дома только женщины и дети, которых здесь немало. Из темного коридора появляются остальные жительницы третьего этажа. Темнота — друг молодежи — для казармы обычное состояние. Жильцы боятся включать электричество после того, когда одну гражданку чуть не убило током, когда та нажала на отсыревший выключатель.
 — Мы здесь живем больше 10 лет,— говорит Галина Шпак, — здесь и умрем, наверное. Все может рухнуть в любую минуту. Недавно в четыре утра обвалился потолок в комнате номер восемь. Хозяйка проснулась, услышав треск, разбудила сына, выскочила в коридор. Через секунду на их кровати рухнули сгнившие балки. Пришли рабочие из МУП, завал разобрали, пролом заделали. Оставили козлы, стремянки и больше не появляются...
 В “апартаментах” Галины Шпак интерьер еще тот. В потолке дыра, ведущая на чердак. А в гостиной “дизайнерская находка” — пятый угол. Его образовала труба недействующей котельной. Когда труба начала рушиться, она раздавила стену казармы. Поэтому в комнате Шпак поставили металлическую стяжку.
 — Взгляните, — продолжает экскурсию Шпак, — когда труба окончательно рухнет, она потянет за собой кровлю, которая погребет всех нас.
 17 лет назад первый этаж казармы был признан аварийным, жильцов расселили. Но тут грянула перестройка, и про остальных позабыли. Чтобы освободившаяся площадь не пропадала зря, жильцы соорудили в помещении нижнего этажа неотапливаемый душ, который, по мнению руководителей МУП ЖКХ, разрушает общагу. Впрочем, социально-бытовые условия — это отдельная песня. На кухне на 9 семей три двухконфорочные плиты, желающие приготовить еду занимают заранее очередь. Тут же сушится белье. Работники ЖКХ пошли жильцам навстречу и сделали вытяжку — вывели через окно на улицу трубу, а рамы заколотили. Дескать, уровень влажности от этого снизится, и дышать станет легче. А вот общаговский туалет усовершенствовать им так и не удалось. Два унитаза на 20 человек — и ни одним толчком больше. Входить в клозет нужно из холодного подъезда, сам туалет, естественно, не отапливается. На кабинках висят замки.
 — Это от бомжей, — поясняет Шпак. — Кто к нам только не забегает! Вот и стали все запирать. За такие “удобства” моя семья платит 1085 рублей в месяц, еще 256 рэ — за свет в местах общего пользования. Говорят, что наши три тусклые лампочки съедают по 50 киловатт на человека в месяц. Куда утекает электроэнергия, никто разбираться не хочет. Всевозможные комиссии из МУП “Жилой дом” отделываются отписками, обещают провести косметический ремонт. Разве он тут поможет?
 — Все думают, — присоединяется к Галине соседка, — что в казарме могут жить только алкоголики и бомжи. А у нас у каждой по двое детей. Наши адреса вспоминают только тогда, когда присылают повестки сыновьям в армию.
 На все обращения жильцов в разные инстанции их обвиняют в желании получить квартиру. Почему бы и нет? Впрочем, благоустроенного жилья этим людям никогда не дождаться. Ведь это не единственная в городе развалившаяся казарма. Год назад
“МК” писал об одной — там наркоманы и хулиганы, врываясь в комнаты, терроризировали жильцов, отбирая у стариков пенсии и еду. После публикации городская власть распорядилась усилить патрулирование казармы милицией, чтобы гонять жулье. Можно сказать, сделали все что смогли. Ведь, чтобы расселить все городские трущобы, в Павловском Посаде квартир не хватит.
 
 Московский Комсомолец
 от 11.05.2005
 
    
 
20.09.04  Деловая пресса
 ВЫПИЛИ, ЗАКУСИЛИ - В БОЛЬНИЦУ!
 В подмосковном Павловском Посаде участились случаи отравления “паленой” водкой. Врачи местной больницы и милиция забили тревогу. За расследование взялся отдел по борьбе с экономическими преступлениями Павлово-Посадского УВД. Пострадавшие от “паленой” водки были опрошены сотрудниками ОБЭП. Выяснилось, что половина оказалась в больнице после распития водки “Столичная”, а другая половина - от водки “Стромынская”. В одном показания всех потерпевших сходились: водка приобреталась по подозрительно дешевой цене - 25 рублей за бутылку, причем не в магазине, а с рук - у некой “Клавы, торговавшей овощами на центральной площади города Электрогорска”.
 
 Сотрудники ОБЭП немедленно начали проверку всех продавщиц, торговавших с лотка в Электрогорске. Вскоре одна из них - некая Клавдия Тузова - привлекла их внимание. Номинально она торговала овощами от одного из частных продуктовых магазинов. Однако в очередь к ней, особенно по вечерам, выстраивались отнюдь не домохозяйки за капустой и помидорами, а в основном местные пропойцы, хорошо известные местному участковому. От пьющего контингента поступила информация: мол, у Клавки можно достать водки в любое время суток “всего за четвертак”.
 
 За гражданкой Тузовой было установлено наблюдение, и вскоре факт незаконного сбыта ею фальсифицированной водки “Столичная” и “Стромынская” был подтвержден путем проверочной закупки. В милиции задержанная с поличным Тузова моментально начала давать показания: мол, водка не моя, какая она по качеству, я понятия не имею, потому что не пью. О том, что от нее люди в больницы попадают, - не ведаю. Я, мол, только скромный реализатор, частный предприниматель: беру партию в несколько десятков бутылок на продажу.
 
 Сотрудники ОБЭП предложили сразу же проехать по адресу, откуда забиралась водка. И гражданка Тузова повезла милиционеров в дом к своей подруге. Здесь, в частном доме на улице Ленина, сотрудники ОБЭП обнаружили настоящий подпольный водочный цех. В комнатах громоздились ящики с фальсифицированной водкой: во время обыска было изъято 500 бутылок поддельной “Стромынской”, стеклотара, пробки, приспособления для разлива, а также 420 бутылок поддельной “Столичной”.
 
 Как выяснилось, вода, используемая для разведения спиртосодержащего купажа, бралась прямо из колодца, никакие санитарные меры не соблюдались, стеклотара не мылась, да и сам “купаж” был настолько подозрителен, что немедленно был отправлен сотрудниками ОБЭП на химическую экспертизу.
 
 Было возбуждено уголовное дело, вся партия фальсифицированной водки уничтожена.
 
 Татьяна СТЕПАНОВА.
 
    
 
09.02.04  
МОСКОВСКИЙ КОМСОМОЛЕЦ
 Казарма №3
 В Павловском Посаде из ветеранов, уголовников и бомжей устроили форменный “дурдом”
      Жители дома №2 по улице Орджоникидзе в Павловском Посаде загробной жизни не боятся. Даже те из них, кому суждено будет оказаться в аду. Потому что и в этой жизни они существуют в условиях, которые трудно назвать как-то по-другому. Это — ад, причем самый что ни на есть кромешный.
    
 Хоть и расположен он почти в самом центре города, искать этот дом по почтовому адресу — занятие бесперспективное. В городе у него есть имя собственное. Точнее, целых два: либо Дом ветеранов, либо Третья казарма. Под этими названиями и знают дом павловопосадцы. Сто лет назад владелец местной текстильной фабрики построил для своих работников три четырехэтажные казармы. Проект, разумеется, был выбран самый немудреный — стометровые коридоры, по обеим сторонам — комнатенки, по две общие кухни и по два санузла на этаж. До нашего времени одна из казарм дошла в виде перепланированного на квартиры жилого дома, вторую отдали под разные конторы, а третья сохранилась в первозданном виде. Лет 15 назад этой третьей казарме крупно не повезло. Хотя времена начинали меняться, отдельные руководители “на местах” фишку еще не просекли. Вот и затеяли в разваливающемся доме великий эксперимент. Идея была по-социалистически прекрасна: собрать в доме одиноких пенсионеров и устроить там что-то вроде коммуны. С собственным медпунктом, магазином и вахтером на входе. Старикам — везде у нас почет, забота и все такое. Куда приведет вымощенная благими намерениями дорога, тогдашние руководители не могли и представить...
     Впрочем, несколько лет все шло как по писаному: бабушек действительно со всего города собрали, врача к ним приставили, занавески на окна повесили и цветочки на подоконники поставили. Но, на беду, в огромном, на 220 комнат, доме остались пустующие помещения.
     — Стали к нам подселять кого ни попадя, — рассказывает о том, что было дальше, одна из старушек. — Из тюрьмы пришел — селят к нам. Погорельцев, бомжей всяких — тоже к нам. Житья совсем не стало.
     Весть о том, что приехали журналисты из Москвы, разносится по казарме моментально: “Вылазь, Егоровна, комиссия приехала!” Через пять минут собирается небольшая толпа, и таким большим клубком начинаем экскурсию по достопримечательностям.
     В туалетах унитазы забиты — нужду здесь справляют прямо на пол, зловонная жижа чуть ли не вытекает в коридор. За одной из дверей взору предстает помойка: отходы жизнедеятельности сваливают прямо здесь, ходить до мусорных баков на улицу неохота. На площадках между этажами — лужи, повсюду горы окурков и пустые бутылки. По длиннющим полутемным коридорам бегают собаки и кошки...
     В дальнем торце тусуются человек десять местных подростков. У некоторых лица со следами, что называется, вырождения.
     — Вы бы сюда ночью приехали, такое кино можно заснять! — хвастается самый разговорчивый, с бритой головой, по имени Вася. На вид ему лет 15. — На это все посмотришь, и самого тянет что-нибудь отчебучить...
     Жалобы на “среду”, которая, дескать, заела и теперь определяет его сознание, в устах худосочного пацана выглядят как-то неестественно. Но, оказывается, Васе уже 19, и он имеет богатый опыт общения с милицией, дважды судим за кражи. Поэтому имел возможность выработать, так сказать, линию поведения.
     — А тут у нас “комната отдыха” наркоманов, — радостно сообщают девчонки школьного возраста и показывают на ближайшую дверь.
     В дальнем углу комнаты — продавленный лежак от дивана, в ближнем — гора мусора, в котором преобладают полиэтиленовые пакеты. В воздухе — запах “Момента”.
     Местные жители обсуждают последнюю новость: за два дня до нашего приезда со входа сняли охрану, на каморке для вахтеров висит замок. Собственно, неудобство добавилось только одно — не стало телефона: теперь не вызовешь ни “скорую”, ни милицию. Со своими прямыми обязанностями охрана не справлялась уже давно — в Дом ветеранов без проблем может зайти кто угодно в любое время суток. Все окрестные “сливки общества” этим активно пользуются. Чем бухать под забором, лучше собраться у корешей в теплой казарме. А выпивка у этой публики всегда заканчивается, как известно, в разгар вечеринки. Поэтому по ночам на всех четырех этажах казармы начинается самый натуральный террор.
     — Помогите, миленькие, спасите, — наперебой жалуются бабушки, некоторые плачут. — Среди ночи ломятся в двери, требуют денег. А какие у нас деньги? Если не откроешь, могут выломать дверь, избить. Выносят все, что под руку попадет.
     Те, у кого остались хоть какие-то родственники, давно отсюда сбежали. Оставшиеся бабули с наступлением сумерек запираются в своих комнатах и до утра в коридоре стараются не появляться. В “номерах” и готовят еду (на общей кухне могут отобрать), и справляют нужду...
     — Горячей воды больше года нет, — продолжают перечислять беды пенсионеры. — Хоть бы баню сделали старикам...
     — Раньше была своя бойлерная, в душевой сделали. Но алкаши ее разбомбили, — поясняет одна из женщин.
     У Галины Леонидовны с мужем девять детей, возраст — от 1 до 23 лет. Они попали сюда “временно”. Год назад первая казарма (та, что с квартирами) внутри обвалилась, остались только наружные стены. Всех уцелевших обитателей того дома переселили к ветеранам. В казарме №3 семье из 11 человек предоставили “апартаменты” — две стандартные здешние комнаты, по 13 метров каждая. Средние дети спят на креслах-кроватях по двое.
     — Ванечке уже два года, а он совсем не говорит, — вздыхает многодетная мать. — Может, во время обвала испугался.
     Город оказал этой семье материальную помощь — две тысячи рублей! А другой семье из того же дома, где детей четверо, выдали тысячу! Это издевательство или преступление?
     “Такого не может быть”. Такого не может быть вообще, а в центре подмосковного райцентра, в 60 километрах от Кремля — подавно. Если верно эволюционное учение Дарвина, тут в любой момент может начаться контрэволюция.
     Сколько сегодня обитает в казарме народу, никто толком не знает. Одни говорят — человек 300, другие — 500. Визуально, на посторонний взгляд, соотношение между “старожилами” (бабушками) и пришлыми (бомжами) — 50 на 50. По коридорам бродят грязные женщины с мутными глазами. В местах общего пользования среди куч мусора и экскрементов за перекуром “перетирают” о чем-то своем мужики... Самое страшное, что большинство уже и не понимает, что так жить нельзя. Но остальных-то надо как-то спасать — детей, бабушек, отработавших на текстильной фабрике по полвека. Они в чем виноваты?
     — Вы в администрацию-то обращались?
     — Бесполезно. Ни Архипов (предыдущий мэр Павловского Посада), ни Колтунов (нынешний мэр) у нас ни разу не были.
     Губернатор перед выборами приезжал в Павловский Посад. Ему очень понравился концерт местной художественной самодеятельности. Казарма №3 в программу визита не попала. Может, хоть кого-то заинтересует гуманитарная катастрофа в одном отдельно взятом бараке?
     

 Московский Комсомолец
 от 09.02.2004

    
 
14.10.03  
МКмобиль
 ОБРАТНЫЙ ОТСЧЕТ
 Кто-то считает, что садиться за руль можно и пьяным, другие, напротив, уверены, что выпивший за баранкой — преступник. Но статистика рисует печальную картину. На дорогах области ежедневно отлавливают около 200 нетрезвых водителей, да и процент совершенных ими ДТП страшно велик. Несмотря на всю браваду и уверенность в собственных силах, выпивший человек по-другому оценивает реальность, снижается скорость реакции. А порой на дорогу выезжают такие кадры, что и вовсе забывают, как именно нужно рулить.
 Компания молодых людей решила провести выходные в тихом подмосковном городке Павловском Посаде. 27 сентября, в субботу, компания, только приехав, начала шумно отмечать встречу. К 16 часам дня все уже были настолько пьяны, что хотелось новых ощущений. Поскольку Павловский Посад — город тихий, коллективно приняли решение продолжить гулянку за пределами города. Ребята, не смущаясь своего состояния, погрузились в недавно купленную “пятерку” и направились к выезду на Горьковское шоссе. Через некоторое время впереди показался перекресток с круговым движением, и перед водителем встала дилемма, в какую сторону ехать. Факт, что Правилами определено движение против часовой стрелки, молодого человека не смутил. И парень отправился где ближе, но, правда, по “встречке”. Проехать-то надо было все метров 20, но в 16.15 из-за скверика, расположенного в центре перекрестка и служащего как бы “начинкой” для круга, показался автобус. И “пятерка” на полном ходу влетела точно в лоб ЛИАЗу. К счастью, транспорт шел без пассажиров, шофер возвращался в парк. 37-летний мужчина выскочил из ЛИАЗа и попытался помочь пострадавшим. Но своими силами ни ему, ни подоспевшим на помощь прохожим ничего не удалось сделать. Парни были так зажаты в покореженном железе, что лишь общими силами медиков, сотрудников ДПС и добровольных помощников ребят вызволили из железного плена. Сильнее всех пострадал водитель: 22-летний молодой человек получил не только множество переломов, но и черепно-мозговую травму. Врачи боялись, что не успеют довезти его до больницы. Оставшиеся трое тоже чувствовали себя немногим лучше, но сотрясение мозга и сломанные ноги не угрожали их жизни. Никто из них не сумел объяснить причины столь странного поведения на дороге, так что до сих пор не ясно, почему не сработал элементарный инстинкт самосохранения. Конечно, ответственность за это ДТП целиком легла бы на плечи водителя “пятерки”, но врачи недаром опасались за его жизнь: 1 октября молодой человек умер в реанимации Павлово-Посадской больницы.
 
 НАШИ ЭКСПЕРТЫ
 АДВОКАТ
 Алексей РЕУТ, адвокат:
 — Виновником ДТП, несомненно, будет признан водитель ВАЗ-2105, в нетрезвом состоянии грубо нарушивший требования ПДД и осуществлявший круговое движение против установленных норм. Поскольку пассажиры его машины получили тяжкие травмы, то он мог бы быть привлечен к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 264 УК РФ (до двух лет лишения свободы). Однако учитывая, что виновник скончался в результате травм, полученных в ДТП, в возбуждении уголовного дела скорее всего будет отказано в связи с его смертью.
 
 ИНСПЕКТОР
 Александр ЛУНЬКОВ, исполняющий обязанности начальника ОГИБДД Павлово-Посадского ОВД:
 — В принципе вина водителя ВАЗ-2105 не вызывает сомнений. Учитывая специфику кругового движения, молодой человек не выскочил на встречную полосу, он просто по ней ехал. Что же касается столь тяжких последствий, то, принимая во внимание скорость легковушки и массу автобуса, они вполне объяснимы.
"МКмобиль" от 07.10.2003
    
 
Статьи
Фото недели

@ Миронов Андрей.2002г.